— Ладно, — сказал он Эрадайну, — об этом позже. Они идут.
  — Почему не сказала, что он здесь?

  — Так это муж Омы! — понял Наджа. — Он очень хорош собою.

— Смотри, Тристан, ты уже однажды промахнулся. Не повторяй ошибки!
  — Принцесса, вы замужем уже несколько лет и до сих пор не разделяли со своим мужем ложа. В том, что он призвал вас к себе, нет ничего плохого и противоестественного. — Присмотревшись к Феодоре, он вдруг понял, что она не боится будущей ночи, а просто не хочет, чтобы все случилось. Али Яхиа стало ясно, что Феодора не хочет проводить эту ночь именно с султаном.
  – А вы скучаете когда-нибудь по такой прошлой жизни?
  — Неуклюжая дура! — воскликнула женщина, которая еще секунду назад хотела казаться скромной и доброй.

— …все идет прекрасно, — услышала Таппенс. — Четвертое, как условлено.
  Зубцов же, бывший вообще-то убежденным холостяком, смотрел сейчас, не отрываясь, на кое-что иное, обыкновенно открываемое женщинами в последний момент обоюдного согласия, теперь же сколь близкое, столь же и недоступное. И полковник, почти помимо своей воли, сказал, в надежде, что тогда девушка – ведь действительно девушка, черт побери, – отдастся ему, а дальше будь что будет:
  Айрис и Карлос сидели у костра. Девушка пыталась насладиться прелестью семейной близости. Не очень-то у нее это получалось, но ее не покидала уверенность, что скоро все наладится. Да, было непривычно и странно находиться рядом с братом, но она знала, что через некоторое время непременно почувствует тепло семейных уз.
  Вот так-то лучше. Со мной бесполезно спорить, особенно если я уверена, что права. И почему многие мужчины так боятся боли? Как под меч или нож лезть, это они первые, храбрость через край хлещет, хоть тазик подставляй, а как устранять последствия – так страха на дюжину зайцев хватит. Чуть полегчало, и сразу хорохорятся. А что это «полегчало» может быть ненадолго, если не довести лечение до конца, им в голову как-то не приходит. А потом еще говорят, что женщины слабые.

— Ванда Полонская сошла со сцены, и мы опять в тупике, — угрюмо констатировал Томми.
  – Где князь?
  Автомат заурчал, и часовой, стоявший в семидесяти метрах от Грейсона, дернулся назад, как кукла на веревочке. Грейсон повел оружие в сторону второго часового, но было уже поздно. В морозном воздухе затрещали и завизжали автоматы. Вспышка поразила другого часового и бегущего теха, развернула их на месте и швырнула о землю. Затем с обеих сторон от Грейсона из тени поднялись черные фигуры и ринулись к открытым дверям отсека. Они были совершенны.
  Паллонби насторожился. Детектор магнитных аномалий издавал предупреждающие звуки. Показания на индикаторе говорили, что такой силы возмущение магнитного поля мог вызвать только быстро движущийся боевой робот.

Девушка действительно не помнила, чтобы родители упоминали о том, что нуждаются в деньгах.
  Чего?
  — Мы благодарны тебе, капитан Карлайл, — сказал Толлен. — Наше предложение прежнее. Оставайся с нами. Мы нуждаемся в таких людях, как ты и твои бойцы.
  — Мистер Синклер. — Секретарша наклонилась к Нику. Она говорила шепотом, чтобы не беспокоить никого из семерых крупнейших промышленников Соединенных Штатов, сидевших вокруг стола в конференц-зале и обсуждавших детали международного торгового соглашения. — Простите за беспокойство, но вас просит к телефону мистер Джеймс Вильяме.

— И почему умная, образованная женщина, которая должна поступить к нам на фирму, делает одну из самых глупых вещей, которые я когда-либо видел, — среди желаемых должностей отмечает должности президента и управляющего по персоналу?
  – Спасите! – бросился к ним из-под кровати мокрый Сенька. – Они меня чуть не угробили со своей любовью!
  — Довольна? Я ничего не просила у вас, капитан, вы сами предложили. Я просто подумала, что вы захотите сделать приятное моей служанке, и уже поблагодарила вас, — второй раз за ситец. Что касается расчески, она очень, очень красивая, Тристан, но у меня уже есть одна, хоть и не такая блестящая, из простого дерева, зато она очень дорога мне, ведь это подарок мамы.
  — Мы не ждем, что чужеземцы поймут нашу борьбу. Мы сражаемся за свободу, а не за деньги.

«Требучет» стоял на дороге. Его кабина открылась. Показался пилот, его покрасневшее лицо вспотело, а руки были подняты. Солдаты в оранжево-коричневой форме, выловленные в лесу партизанами, тоже выходили на дорогу подняв руки. Лори сообщила, что вражеский «Стингер» тоже сдался, а быстроходный «Дженнер» направляется в джунгли, пытаясь скрыться.
  — Они действительно голубые. Любой мужчина потеряет голову от таких глаз — они божественны.
  Груочь надела на голову узкий золотой венчик, изукрашенный маленькими сверкающими самоцветами. Ни она, ни Риган не знали, как называются эти камни, но Сорча всегда говорила, что этот венчик она должна надеть в день свадьбы. Он стоил недешево и был частью ее приданого. Волосы Груочь распустила, как и подобает непорочной невесте. Риган заплела свои волосы в косу н украсила ее почти прозрачной лентой. Затем каждая из девушек приколола к плечу пучок черники в знак того, что обе они принадлежат к клану Мак-Дуфф.
  – Можешь положить под голову седло или сумку вместо подушки.

Вспомнив, что фосфор ядовит, я быстро бросился к брату и срочно начал поднимать его. Да-а-а… Если бы я не знал, что это Рэм, впору было бы испугаться. Его балахон светился пятнами разного размера и интенсивности. Приказав ему немедленно закрыть глаза и дышать пореже, я потащил его во двор, чтоб снять балахон и умыться. Не знаю как дядя, а я на сегодняшнюю ночь свою порцию страшилок уже получил.
  - А кто ж его знает. Как самим надоест, так и заткнутся… До чего же знатно воют, - облетая сестричек по кругу, продолжал восхищаться прозрачный.
  Маленькие разноцветные огоньки сияли на рождественской елке в огромной гостиной. Растянувшись на пушистом ковре перед камином, Ник держал в объятиях спящую жену, наблюдая за отсветами пламени, которые плясали на ее шелковых волосах, рассыпавшихся по его обнаженной груди. Они были женаты уже три дня.
  — Кто вы?

Добравшись до места, где когда-то лечили Мява, мы разбили лагерь. Свою палатку я поставил в стороне от всех, скрыв ее в кустах, и попросил сопровождающих не разговаривать и реже мелькать перед глазами. На их вопросительные взгляды лишь сообщил, что мне необходим душевный покой и отдых.
  Он отбросил одеяло, скрывавшее се юное тело. У нее были прелестные маленькие грудки и высокая талия. Кожа ее была цвета сливок. Он протянул руку, чтобы потрогать. Ах, какая гладкая, какая нежная… Потом коснулся ее золотого локона. Волосы мягкие, словно пух… Склонившись над девушкой, он поцеловал ее второй раз за день — и тут же в нем проснулась похоть. Он вскарабкался к ней на постель и сомкнул руки вокруг ее тела.
  — Пока в Египте, но, судя по тому, что он написал мне в последнем письме… Конечно, он ничего прямо не говорит, но у нас с ним свой личный шифр: определенные фразы означают определенные вещи. По-моему, я имею на это право.

– Что ты, черт тебя побери, делаешь? – возмущенно спросила девушка.
  Я растерянно огляделась и с ужасом поняла, что попала в почти мертвый лес. Лишь в отдельных местах еще виднелась блеклая вездесущая травка, но такая убогая и полуживая, что назвать ее кроме как сеном язык не поворачивался. Мое хорошее настроение и веселость как рукой сняло, уступив место мрачной угрюмости. Апатия и безразличие накатили сильной волной, мне захотелось лечь прямо под тем высохшим деревом, у которого я стояла, и уснуть, оставив на поругание воронам свои бренные останки. На плечи опустилась свинцовая тяжесть, придавливая к земле. Только последним усилием воли я заставила себя стоять, противясь неожиданному воздействию и теряя силы.
  – Ты будешь стоить большего, когда приобретешь кое-какие элементарные навыки.
  — А каким он был в детстве?

– Ну ты сравнила… – высокомерно фыркнула она.
  — Пошли, Лин. Я думаю, мосье Пуаро торопится вернуться в город.
  — Ты не можешь оскорбить калифа! — возразил визирь. Он твой владыка. Карим, а ты всего лишь его слу га. — Аллаэддин-бен-Омар отбросил этикет и принялся взывать к здравому смыслу: Карим порою бывал до изумления упрям. — Подожди, по крайности, пока не увидишься с девушкой! Я знаю, что место Зейнаб никто в твоем сердце занять не властен, добрый мой друг, но вдруг этой девушке удастся доказать тебе, что в сердце твоем хватит места и для нее? Только не отталкивай… Карим перебил друга:
  — Принесите вина, — приказала она слугам, — того, что вчера вечером подарил мне Александр.